© О.А. Миронова
доцент кафедры "Международные экономические отношения"
СКАГС, к.э.н.
© Е.М. Соколова
доцент кафедры "Банковское дело" РГЭУ "РИНХ", к.э.н.

Традиционные понятия "мировая экономика", "мировые финансы" в условиях глобализации обретают принципиально новый смысл. В отличие от интернационализации, предполагающей активные связи между национальными экономиками, остающимися более или менее независимыми, глобализация отражает взаимосвязь и взаимозависимость рынков, фактически не имеющих границ, интегрированных в мировой рынок. Неолиберальная модель глобализации с ее монетаристскими приоритетами превратила геофинансы в один из важнейших элементов формирующейся метаэкономики. Термин "геофинансы" возник сравнительно недавно, глобализирующиеся финансовые потоки принято рассматривать как относительно новое явление, появившееся лишь в последнее десятилетие вследствие развития новых средств информационной связи и современной техники. С позиции сущностной характеристики геофинансы оцениваются как важнейшая составная часть современной экономической реальности в пространственном отношении и как дуалистическое явление, обусловленное изменением структуры международных финансовых потоков и мировой системы финансов в целом.

Появление новейших средств коммуникативной связи способствовало трансформации сущности финансовых потоков и, как следствие, изменению их функций. По мнению Э. Кочетова и Г. Петровой, до середины 90-х годов функции мировой финансовой системы сводились преимущественно к опосредованию эквивалентного обмена по стоимости в зависимости от воспроизводственных процессов. Однако глобализация финансовых рынков привела к возникновению новейших форм финансовых потоков, которые "не только опосредуют эквивалентный обмен в рамках воспроизводственных циклов, но и отражают появление гигантского мирового пласта финансовой среды" [1].

Таким образом, имеет место своего рода "финансовый дуализм". С одной стороны, это "традиционные" финансы, сохраняющие непосредственную связь с процессами общественного воспроизводства и носящие инвестиционный характер, с другой - так называемые "виртуальные" финансы, т.е. оторванные от воспроизводственных процессов (а следовательно, и от эквивалентного обмена), способствующие перераспределению финансовых ресурсов в пользу спекулятивного капитала.

Однако если вспомнить этапы развития мировой валютной и финансовой систем, то можно легко заметить, что у нового явления виртуальных финансов есть довольно четко прослеживаемые старые корни. Очевидно, прообразом виртуальных финансовых потоков можно считать так называемые "горячие деньги". Это явление, возникшее в рамках Генуэзской валютной системы в период ее кризиса, выражалось в стихийном перемещении из страны в страну значительных объемов денежного капитала в поисках получения спекулятивной сверхприбыли или более надежных источников вложения. Подобного рода перемещения финансовых ресурсов, связанные в первую очередь именно со спекулятивными действиями, с игрой на понижение курса слабых валют и повышение более сильных, были свойственны и периоду конца 60-х-70-х годов. Сформировавшимся в конце 50-х годов рынку евродолларов и рынку евродевизов также в значительной степени присущи черты виртуальности.

Глобализация финансовых рынков и формирование геофинансов шли не просто параллельно процессам мировой глобализации, но в их рамках и под их влиянием. Предпосылки этих процессов были заложены во второй половине нынешнего столетия и включали не только упомянутые достижения в области обработки информации и телекоммуникаций, но и распространение принципов либерализмаи неолиберализма, поощрявших смягчение или даже полное устранение ограничений на межстрановое перемещение капиталов, либерализацию внутренних финансовых рынков, развитие оффшорных центров.

Последние, как известно, представляют собой фактически нерегулируемые внешние рынки, не обремененные традиционными для большинства внутренних рынков механизмами экономического воздействия. Эти рынки дают максимальные возможности для расширения количества и объемов спекулятивных операций и "отмывания" теневых доходов, поскольку глобализация финансового рынка сделала практически невозможным установление национальной принадлежности финансовых ресурсов и источников их происхождения. Рост числа оффшорных и иных льготных зон инспирировал формирование нового направления инвестиционных потоков, связанных в первую очередь с деятельностью крупных транснациональных корпораций, которые еще в 70-х годах, вследствие все той же политики либерализации, выскользнули из-под контроля государств и ныне действуют практически автономно. Если первоначально инвестиционные интересы ТНК определялись стремлением минимизировать издержки на вложенный капитал вследствие относительной дешевизны различных видов ресурсов в принимающих странах, то в последние годы одним из основных мотивов мировой экспансии капитала стало стремление (а главное - возможность) уйти от налогов и просто спекулятивные цели.

Те же самые либеральные и неолиберальные принципы лежат в основе функционирования рынка еврооблигаций, эмиссия которых уже не регулируется государствами, чьи валюты используются при займе. Данное положение может быть отнесено и к денежному рынку, поскольку ставка ЛИБОР по ссудам в евровалютах устанавливается лондонскими банками самостоятельно и не имеет привязки к ставкам по аналогичным кредитам на внутренних рынках соответствующих государств. Таким образом, национальные валюты, обращающиеся на еврорынке, выходят из-под непосредственного контроля государственных органов стран - эмитентов, и возможность любой регламентации операций с ними со стороны национальных правительств исключена.

Однако действительно следует согласиться с тем, что наибольшее свое развитие процессы формирования геофинансов получили в 80-х и 90-х годах, когда усиление дерегулирования и либерализации внутренних рынков капиталов постепенно привело к возникновению достаточно тесной финансовой интеграции между национальными рынками ведущих государств и еврорынком.

Столь же очевидно и то, что движущей силой развития геофинансов в числе прочих выступает научно-техническая революция в области средств связи, способствующая ускорению передачи прав собственности на активы в международном масштабе и возможности совершать мгновенные перемещения огромных сумм денежных средств в любые точки земного шара. "Ежедневно огромные суммы переводятся в другие страны и в другие валюты, поскольку финансовые отделы корпораций, а также финансовые учреждения активно управляют своими портфелями финансовых активов и обязательств. Участники такого рода деятельности … хорошо информированы, принимают быстрые решения и имеют в своем распоряжении значительный объем ресурсов" [2].

Рассмотренные выше оффшорные зоны, еврорынок и прочие мировые финансовые центры в лице крупнейших банков, валютных, фондовых бирж и иных крупных финансовых институтов повсеместно выхватывают из процесса кругооборота капитала, пожалуй, самый мобильный его элемент - деньги - и, манипулируя ими, аккумулируют в своих руках значительную финансовую и экономическую мощь. В результате происходит отрыв финансовых потоков от реального воспроизводственного процесса и уход колоссальных сумм в виртуальное пространство спекулятивных операций. Таким образом, функции регулирования мировой финансовой системы отчасти перемещаются к мировым финансовым центрам, главным из критериев экономической деятельности которых является максимальная прибыльность в кратчайшие сроки, значение же всех прочих критериев нивелируется.

Другим мощнейшим регулятором современной мировой экономики и, в частности, мировой финансовой системы выступают транснациональные корпорации, деятельность которых во многом подстегнула и ускорила развитие процессов глобализации. При этом в ходе глобализации произошла эволюция и самих ТНК: если первоначально их деятельность была связана с разработкой сырьевых ресурсов развивающихся, периферийных стран и производством военно-технической продукции, то в последние два десятилетия на мировой арене утвердились глобальные ТНК с планетарным видением рынков и процессов конкуренции. Фактически, в настоящий момент мировой рынок разделен на сферы влияния примерно 500 глобальных ТНК, составляющих ядро мирового хозяйства и сосредоточивших в своих руках практически неограниченную экономическую власть, позволяющую им оказывать как экономическое, так и политическое давление на государства, в которых они находятся.

По данным, приведенным журналом "Мировая экономика и международные отношения", на сегодняшний день ТНК контролируют более 50% мирового промышленного производства, 63% внешней торговли, львиную долю патентов и лицензий на новую технику, технологии и "ноу-хау". Экономическая мощь крупнейших ТНК сравнима с ВВП средних государств. При этом важной особенностью и принципиальным отличием современного транснационального капитала от предшествующих периодов его функционирования является то, что он "стал самостоятельным экономическим организмом со своей оригинальной структурой и внутренними целями развития" [3].

Речь в данном случае идет все о тех же виртуальных финансах, свободно перемещаемых в современном мировом экономическом пространстве и находящихся вне юрисдикции национальных государств. Существует весьма тесная взаимосвязь между рассмотренными выше регуляторами мировой экономики в лице мировых финансовых центров и транснациональными корпорациями: очевидно, первые являются непосредственным результатом деятельности вторых. В свою очередь, сама качественная трансформация сущности транснационального капитала обусловлена именно возникновением и развитием финансовых рынков, поскольку основными заемщиками здесь выступают именно ТНК, финансирующие капитальные вложения по всему миру. Причем сферой приложения этих финансовых ресурсов в большинстве случаев являются спекулятивные операции с высокой доходностью. Если в начале последнего десятилетия ежедневный объем таких операций составлял 600 млрд. долларов, то в 1997 году он превысил 1 трлн. долларов, что в десятки раз больше объема продаваемых за сутки материальных благ и услуг. По оценкам "Гарвард бизнес ревю", на каждый доллар, вложенный в реальный сектор мировой экономики, сегодня приходится более 50 долларов, обращающихся в финансовой сфере. Общий объем мирового вторичного фондового рынка составляет около 100 трлн., а годовой оборот финансовых трансакций приближается к половине квадриллиона долларов, в то время как объединенный фонд 23 развитых стран, составляющих ядро современной мировой экономики, равен примерно 550 млрд. долларов [3].

Анализ представленных данных позволяет сделать некоторые выводы.

Во-первых, в настоящее время не существует реальной силы, способной противостоять транснациональному капиталу, поскольку даже объединенных ресурсов всех экономически развитых государств (при условии полной согласованности и скоординированности их экономической политики и собственных внутренних интересов) недостаточно для того, чтобы бороться со спекулятивными операциями в сфере виртуальных финансов.

Во-вторых, либерализация экономики, особенно финансовых отношений, становится угрожающей для экономической безопасности современных государств, прежде всего развивающихся и постсоциалистических. Если при сохранении ряда экономических ограничений национальное государство имеет определенную возможность регулирования внутренних валютного, фондового и денежного рынков, то в условиях их либерализации транснациональный капитал при желании может обрушить финансовую систему практически любого государства.

В-третьих, в связи с невозможностью противостоять вероятным негативным внешним воздействиям вследствие ограниченности своих валютно-финансовых ресурсов национальные государства постепенно утрачивают роль регуляторов мирового рынка. В том числе это касается и стран-лидеров, стабильность экономического развития которых в условиях неолиберальной стратегии глобализации становится весьма сомнительной. Современный мировой финансовый рынок фактически разделен между мировыми финансовыми центрами, ТНК и международными финансовыми организациями, и на нем остается все меньше и меньше места для национальных государств с их традиционными рычагами регулирования. Формирующаяся метаэкономика все в большей степени приобретает черты системы, управляемой рынками капиталов, а не государствами - ее элементами, превращающимися во второстепенные величины.

В-четвертых, спекулятивный характер колоссальной по своим объемам виртуальной составляющей геофинансов вносит существенный элемент нестабильности и неопределенности в саму мировую экономическую систему, динамическое равновесие которой с ростом транснационального капитала становится все более шатким. В этом отношении современный транснациональный капитал является свидетельством проявления закона отрицания отрицания в экономической среде: по характеру своего поведения, свободе передвижения между отраслями и территориями и неконтролируемости он напоминает отдельные черты национального капитала периода свободной конкуренции, но на качественно новом, более высоком этапе развития общества, экономики, техники и технологии. Так же, как и его предшественник - национальный капитал того времени, он способен провоцировать экономические кризисы, но уже не локального, национального, а глобального характера, глубина и острота которых может быть жизненно опасной для взаимозависимых стран - элементов современной мировой экономической системы.

Следовательно, данная неустойчивость требует координации действий различных государств по созданию так называемого "мирового правительства" - наднациональных, надгосударственных международных организаций и институтов, способных объединенными усилиями переориентировать виртуальный капитал "из сфер разрушения в сферы созидания", направить его колоссальные ресурсы в благоприятном для развития направлении. Но очевидно также и то, что ныне действующие международные экономические организации - МВФ, Всемирный банк, ВТО, и т.д. - в их современном состоянии не способны осуществлять данные функции, поскольку, провозглашая на словах в своих уставах цели стабилизации международных финансов и мировой экономики, фактически они являются наднациональными институтами транснационального капитала и подконтрольны его интересам.

Именно международные финансовые организации, действующие на основе все тех же принципов неолиберализма, а не национальные государства являются сегодня третьим существенным регулятором мировой экономики. Национальные же государства все больше переходят в подчиненное, подконтрольное данным организациям положение. Огромные "ножницы" между реальным и фиктивным капиталом не дают возможности правительствам национальных государств, прежде всего периферийных и полупериферийных, осуществлять крупные инвестиции, способствовать экономической стабилизации и развитию тенденций роста. Это заставляет национальные правительства искать заемные источники покрытия своих расходов, обращаясь к международным организациям, выдающим им в качестве средств преодоления кризисных явлений радикальные неолиберальные рецепты, которыми обусловлено предоставление кредитов.

Следование подобным рецептам, как показывает практика и прежде всего опыт России, приводит к затягиванию этих государств в безысходную долговую яму. Долги развивающихся стран составляют 1,5 трлн. долларов и, по-видимому, уже никогда не будут погашены. Постоянное кредитование периферийных и полупериферийных стран, являющееся частью неолиберальной стратегии глобализации, глубоко деформирует социально-экономическую структуру этих государств, делает невозможной структурную перестройку их экономик в пользу более прогрессивных отраслей, активно эксплуатирует их аграрно-сырьевую направленность. Но это лишь одна сторона медали. Другой стороной является то, что под влиянием систематических кредитных вливаний в периферийных и полупериферийных странах возникают социальные группы (причем в большинстве случаев это - местная политическая элита и/или непосредственно сросшееся с ней криминальное лобби) и целые сектора экономики, интересами которых является не просто сохранение, но и постоянный рост внешней подпитки. Как правило, в большинстве случаев эти интересы опять - таки связаны с функционированием виртуальной составляющей геофинансов, а следовательно, речь идет о колоссальных сверхприбылях. Поэтому реализация данных интересов на практике напрямую угрожает экономической безопасности государства, поскольку придает проблеме внешней задолженности характер хронически неразрешимой.
Таким образом, на сегодняшний момент в условиях глобализирующегося мира существует как минимум три могущественных регулятора мировой экономики, чьи интересы лежат в области геофинансов и, прежде всего, их виртуальной составляющей: международные финансовые центры, транснациональные корпорации, международные финансовые организации. Их интересы достаточно тесно переплетены между собой, поэтому имеет смысл говорить о разделе между ними сфер влияния на современном мировом рынке. При этом следует иметь в виду также и то, что финансовые ресурсы с геоэкономической точки зрения являются сырьем, а следовательно, как и любому сырью, им свойственна ограниченность в каждый момент времени, поэтому в основе пользования ими лежит конкурентная борьба за их источники.

Национальные государства, сохраняя и даже усиливая свои властные функции благодаря совершенствованию аппарата и технологий власти, все больше утрачивают контроль над мировой экономикой, отдавая свои позиции транснациональным, мультинациональным, наднациональным образованиям, что ставит под вопрос саму возможность существования в условиях дальнейшего развития процессов глобализации моноцентризма, или однополярного мира. Более вероятной выглядит модель полицентризма, однако в качестве центров мировой экономики в ней будут выступать уже не наиболее экономически развитые государства и даже не интегрирующиеся группы государств, а поделившие сферы влияния и конкурирующие между собой наднациональные экономические структуры.

ЛИТЕРАТУРА

1. Кочетов Э., Петрова Г. Геоэкономика: финансы реальные и виртуальные. (Финансовый дуализм и его правовые аспекты) // Общество и экономика. М. 1999. №№ 7-8. С.37
2. Хасбулатов Р.И. Мировая экономика. М.: "ИНСАН". 1994. С.179.
3. Мовсесян А., Огнивцев С. Транснациональный капитал и национальные государства. - Мировая экономика и международные отношения. М. 1999. №6.С. 56-57

Выпуски > №1, 2000 г. > Современные тенденции развития мировой финансовой сферы